| Было солнечно и тепло, хотя кругом лежал ещё метровой глубины снег. На туристской базе «Кедровая», обычно оживлённой летом, было тихо. Дежуривший тут Владимир Фефелов вынес из помещения креслице и, сняв рубашку, загорал после пасмурной на Камчатке зимы. Три собаки бегали рядом, и Владимир любовался их резвостью.
И вдруг из леса выглянула еще собака. Откуда она? Не успел Владимир сообразить, что к чему, как на заснеженное русло реки Жупановой выскочили еще семь собак. «Да это же волки!» - спохватился дежурный и бросился к лестнице, приставленной к дому около двери.
Волков присутствие человека ничуть не смутило, и они выскочили к строеньям. Интересовали волков собаки. Две из них - Тунгус и Цыган, - поджав хвосты, кинулись в разные стороны. Три молодых волка рвались вслед. Что там в лесу случилось, Владимир не видел. Главное действие стремительно развивалось внизу возле дома. Кобель Тунгутук не побежал и с рычанием показал волкам зубы. Два, видимо, робких волка на него броситься не спешили, а три старых напали решительно, и сразу завертелась карусель очень неравной схватки. Снег мгновенно окрасился кровью, летела в сторону шерсть. Кто кого тут кусал, было не видно. Владимир отчаянно закричал, стараясь хоть чем-нибудь помочь собаке в неравной схватке. Тяжело ей было тягаться с тремя нападавшими. Тунгутук, ни на секунду не прекращая борьбу, стал задом пятиться к открытой двери. Один из волков вбежать в коридор испугался, два других с рычанием рвали всегда верховодившего во дворе Тунгутука. Владимир стал топать ногами по крыше, и это увлекшихся двух зверей испугало. Они выск
очили наружу с окровавленными боками, всклокоченные и, лишь чуть задержавшись на берегу, кинулись в лес по своим же следам. Подождав малость, Владимир спустился с крыши и увидел растерзанного кобеля в луже крови. У него была разорвана шкура на животе, зияли раны в плече и на горле. Устроив пострадавшего на подстилке, дежурный стал звонить шефу туристской фирмы Анатолию Георгиевичу Коваленкову. Тот, выслушав сбивчивый необычный доклад, сказал: «Сейчас прилечу!» - и побежал прогревать вертолет. Через час он уже был на «Кедровой». Обычно встречавшего его Тунгутука не было. Владимир печально махнул рукой: «Не жилец...» И вдруг, как было и раньше, на звук вертолета верный сторож и друг на охоте вдруг показался за углом дома. На этот раз он не бежал, а полз.
Подхватив на руки окровавленную собаку, Анатолий Георгиевич сразу же улетел и немедленно в городке Елизово повёз Тунгутука к ветеринару. Тот грустно вздохнул, осмотрев раны. «Крови много потерял наш друг. Шансы выжить: пятьдесят на пятьдесят. Будем надеяться на собачью живучесть», - и стал штопать страдальца.
Улетал Анатолий Георгиевич с Камчатки в Москву, когда Тунгутук уже пошел на поправку. А два трусливых его собрата - Тунгус и Цыган - вернулись из леса невредимыми на «Кедровую» («Как видно, бегали лучше еще не очень умелых волков»).
Всё это мне рассказал Анатолий Георгиевич уже в Москве. Мы вспомнили с ним разные другие случаи с медведями и волками. «На Севере волки держатся вблизи от оленьих стад. Разговоры о том, что они там «являются санитарами», ерунда. Режут кого догонят. Знаю случай: убили сразу шестнадцать оленей и убежали, ни одного не сожрав, когда услышали выстрелы пастухов.
В южной лесной части Камчатки, где оленей немного, жизнь у волков лёгкой никогда не была. В последние годы, по моим наблюденьям, они приспособились ловить рыбу - заходят в реку на мелководье и хватают густо идущих на нерест лососей. Раньше это делали только медведи и росомахи, а волки лишь «баловались» такой добычей. Но судьба, как говорится, заставит мышей ловить, и рыболовство стало для волков основным промыслом летом. А зимой - хоть зубы на полку. Зима заставляет серых искать любую добычу. Собаки для них - объект подходящий, и звери белым днём дерзко, предварительно всё хорошо высмотрев, на собак нападают. Так и случилось у нас на «Кедровой». Молодые Тунгус и Цыган, хвосты поджав, разбежались, Тунгутук же, сам отменный охотник, бой принял».
Уже с Камчатки Анатолий Георгиевич мне позвонил. «Верно иногда говорят: всё заживёт, как на собаке. Тунгутук бегает уже так, как будто ничего не случилось. Переплывал даже реку и бегал в лес, откуда явились волки. Бесстрашный пёс!»
К этой истории надо добавить случаи, о которых пишут наши читатели. Численность волков, выросшая в 90-е годы, пошла заметно на убыль. Причина: «Кушать нечего, - как пишет с Тамбовщины давний читатель «Окна» Степан Ефимович Соловьёв. И поясняет: - Раньше волки кормились зимой на скотомогильниках. Сейчас скота в деревнях почти нет. В лесу хищники режут молодых кабанов. Но этот «стол» не слишком обильный. Собак волки ловили всегда, а сейчас эта близкая их родня стала основным промыслом - снимут с круга в лесу собаку охотничью, а могут схватить в конуре».
Об особом приёме охоты волков на собак рассказал мне лесник в национальном парке «Смоленское поозёрье». «У меня за два года волки утащили восемь собак. Особенно удаётся им похищать кобелей. Волчица в отдаленье скулит на родственном для собак и волков языке - к себе подзывает. Дурак кобель соблазняется. А на пути его караулит в засидке волк. Мне еще отец сказывал: волк предпочитает собаку овце».
На людей здоровые звери нападают исключительно редко. Давним преследованием волк научен человека бояться. Но он остается дерзким и кровожадным - присутствие людей оценивает по степени их опасности. Грибника легко отличит от охотника, безружейный сторож овчарни тоже ему не страшен. А вот сильный и смелый пёс может, как видим, «спутать карты» даже стае волков. |
0
