Легенды об оборотне общи всем славянским народам. В представлениях о волколаке соединились черты фольклорного образа и заимствования из представлений о христианской демонологии. Исключительная архаичность представлений об оборотнях явствует из того, что в других индоевропейских традициях (в частности в хеттской) превращение жениха в волка связывается с распространенной формой брака — умыканием (насильственным уводом невесты).

Древность этого образа подтверждается также летописью 1282 года, повествующей о волколаке, который «гонит облака и изъедает луну» (славяне долго хранили веру в волхвов-облакогонителей, которые превращались в волков, поднимались на небо и призывали дождь или разгоняли тучи). По мнению Ф. Буслаева, «остаток этого предания доселе сохранился в пословице: «Серый волк на небе звезды ловит.

В отличии от мифологии народов Европы, у славян оборотень изначально был положительным персонажем, да и факт оборотничества воспринимался в принципе как нормальное явление. Необычное — да, но не в коем случае — не страшное и ужасное.

Косвенно это подтверждает и древний русский заговор, записанный Сахоровым: «На море, на океане, на острове Буяне, на полой поляне светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый, а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц — золотые рожки!

Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя человека и гада,чтобы они серого волка не брали, теплой шкуры с него не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.» Обращение в волка было уподоблением одному из наиболее почитаемых и могущественных, наделяемых сверхъестественными силами зверей. Имя этого зверя было настолько священным, что его нельзя было произносить вслух, поэтому вместо «волк» говорили «лютый», а мужчин некоторых племен называли «лютичи». Способность превращаться в волка издревле приписывалась «особосильным»колдунам и, видимо, составляла необходимую часть определенных обрядов. «Оборотиться», «обвернуться» (превратиться) нередко буквально означало «перевернуться», то есть перекувырнуться, «переброситься через себя» или через условную границу. «Оборачиваясь», человек как бы переворачивался той стороной своего существа, которая приобщена к высшим силам мира, к почитаемым зверям, птицам, рыбам — «предкам, родственникам и покровителям». В повествованиях об оборотнях грань между человеком и зверем — узенькая полоска ножа, веревки, ветки, в сущности, она проходит через самого оборотня: он и человек, и животное одновременно. Практика оборотничества была настолько распространена среди славянских племен, что Геродот описывает ежегодное превращение невров(славянское племя, предположительно обитавшие на территории Белоруссии) на несколько дней в волков,как нечто само собой разумеющееся.

А славянский героический эпос, вообще, характеризует главного героя оборотня как существо божественного происхождения. При рождении русского героя-волка Волха Всеславовича:

А и на небе просветя светлел месяц,
А в Киеве родился могуч богатырь,
Как бы молоды Вольх Всеславьевич.
Подрожала сыра земля,
Стреслося славное царство Индейское,
А и синея море сколыбалося
Для-ради рождения богатырскова,
Молода Вольха Всеславьевича.

Подобные катаклизмы и природные явления сопровождали рождение стихийных славянских божеств. Многие исследователи проводят параллели (правда, весьма условные), согласно которым Вольх — это киевский князь Олег, считавшийся вещим ( другим словом для обозначения волколака было слово, образованное от глагола vedati — «знать»: укр.вiщун — «волк-оборотень», др.-чеш.vedi — «волчицы-оборотни», словен. vedomci, vedunci, vedarci — «волки-оборотни»). Впрочем таким князем-оборотнем был и не менее прославившийся Всеслав Полоцкий (вторая половина 11 в.), который «...князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал... Херсоню великому волком путь перерыскивал...» (Слово о полку Игореве). Другим славянским оборотнем, героем белорусского и сербского эпосов, был Змей Огненный Волк. Его образ также восходит к общеславянскому мифу о герое-волке. Он рождается от Огненного Змея, появляется на свет в человеческом облике, «в рубашке» или с «волчьей шерстью» — приметой чудесного происхождения. Может оборачиваться волком и другими животными, в том числе — птицей; совершает подвиги, используя способность превращать себя (и дружину) в животных. Многие из существ низшей мифологии тоже имели склонность к оборотничеству, леший, например, очень часто превращался в белого волка (белого царика) или в волчьего пастыря. С принятием христианства все прежние божества были низвергнуты и объявлены демонами. Не обошла эта участь и оборотней, которые из божеств-помощников и героев-богатырей стали жуткими чудовищами ночных кошмаров. Среди русских крестьян XXвека вера в оборотничество, в общем, угасает, хотя рассказы об оборотнях — волках и медведях до сих пор популярны в некоторых районах России. Интересная трансформация темы оборотничества обнаруживается в записанном И.В. Карнауховой на Русском Севере повествование об одном из героев Гражданской войны, «прославившимся» своей жестокостью: в этом рассказе партизанский командир выступает как волк-оборотень, губящий людей.

ВИДЫ ОБОРОТНЕЙ

Обращающиеся по собственному желанию (колдуны и ведьмы). Очень опасные оборотни, так как оборачиваются для того, чтобы вредить людям. Волколаки от рождения (дети родителей имевших плотские связи не в потребные дни). Этот вид волколаков страдает за грех своих родителей. Они не имеют возможности не превратиться в волка в известный, урочный для них час, преимущественно это бывает ночью; это превращение для них очень мучительно, но они подчиняются неизбежному: перекувыркиваются (иногда раздеваясь совершенно) через воткнутый в землю нож, превращаются в зверя и убегают к волкам. Пробовали женить таких несчастных, но это часто оканчивалось бедою: в одну из ночей волколак загрызал свою жену и навсегда убегал из дома. Обыкновенные люди, превращенные в волколака колдовством. Оборотни — простые люди, обернувшиеся по какой-либо надобности: девушка оборачивается волчицей, чтобы убежать от нелюбимого мужа; купец — налимом, чтобы разведать где стоит рыба, мужик — медведем, чтобы не попасться разбойникам и т.п.

ПРИМЕТЫ ОБОРОТНЯ

Основной приметой волколака, как и героя-волка, является заметная от рождения «волчья шерсть» (сербохорв. Вучка длака, словенск. Volcja dlaka) на голове (сравни тождественную древнеисландскую примету — vargshar, «волчьи волосы» оборотня). Также узнать оборотня можно по тому, что у них коленки задних ног повернуты вперед, как у человека, а не назад, как у животного. Вынужденные волколаки людям не причиняют вреда, кроме тех, кто их «испортил». Те не должны попадаться им на глаза. Когда оборотень подходит напиться к воде, там отражается не волк, а человеческий образ. Отличали животных-оборотней по необычному поведению, реже — по каким-то чертам в их облике (белая полоса на шее волка, белый цвет шкуры, отсутствие хвоста).

СПОСОБЫ ПРЕВРАЩЕНИЯ

Самым первым известным способом превращения было оборачивание с помощью заговоров и обрядов («премудростей»):

Втапоры поучился Волх ко премудростям:
А и первой мудрости учился
Обертываться ясным соколом,
Ко другой-то мудрости учился он Волх
Обертываться серым волком,
Ко третей-то премудрости учился Волх
Обертываться гнедым туром — золотые рога.

Перекидывание. Самый распространенный способ. Человек наделенный «сверхъестественными» способностями, становится волком, «перекинувшись» (перевернувшись) через воткнутый в гладкий пень или землю нож или топор. Перекидывались также через коромысло, пень, обручи, двенадцать ножей, веревку, ветку дерева, огонь на печном шестке, через сердцевину упавшего дерева или просто перекувырнувшись «против солнца» и т.п. Простые люди могли сделаться волками, переступив через заговоренную колдуном вещь. Также для того, чтобы превратить человека в волка, колдун или ведьма набрасывают на него звериную шкуру, ленту или пояс (повязывая им).

Одевание волчьей шкуры. Один из древнейших способов превращения, практиковался еще волхвами. Превращение на свадьбах. Считалось, что особо сильные колдуны могли «пустить волками» целые свадебные поезда. Для этого колдун берет столько ремней и мочал, сколько в поезде лиц, нашептывает над этими вещами заклятье, и кого потом подпояшет таким поясом, тот и становится волком. Иногда ведьма перекапывает едущему от венца поезду дорогу небольшим ровиком: едва поезд наедет на это углубление как лошади падают мертвые, а люди убегают в зверином образе и т.п. Превращение «по слову матери». Тоже самое, что и превращение по проклятью. Волколаки превращенные по слову матери не должны не в коем случае есть сырое мясо, иначе навсегда волками останутся. Оборотнями становятся дети, похищенные нечистой силой.

СПОСОБЫ ВОЗВРАЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЛИКА

Перекинуться через волшебный предмет в обратную сторону. Вытащить волшебный топор из пня. Волк станет человеком по истечении времени, условленного заклинанием. Накрыть волка человеческой одеждой. Некоторые колдуны накладывают особые условия для возвращения человеческого облика: в быличке солдат заставляет покойницу попадью, обратившую свадебный поезд в волков, указать путь к их спасению; для этого необходимо собрать оборотней: «Дам я тебе трубочку. В эту трубочку потруби — они все к тебе придут. Оторву тебе шматок от савана. Этим их покури — они опять люди будут.» (Псковская область). Накормить оборотня «благословленной едой», т.е. такой едой, которую благословили. Обвязать оборотня поясом с узлами, завязывая которые пришептывали «Господи, помилуй».

СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ОТ КОЛДУНОВ И ОБОРОТНЕЙ

Молодоженов и свадебные поезда всегда охранял специально приглашенный колдун — вежливец и дружка, «шафер со стороны жениха», на юге называемый «волком». Обезапасить себя от оборотня (прежде всего — от оборотня-колдуна) можно было, ударив его наотмашь, искалечив (поранивволка-оборотня, подковав ведьму-лошадь). От оборотней защищал «змеиный топор» (топор, которым убили змею). Если похитить одежду колдуна или предмет, через который он оборачивался, то оборотень не сможет принять человеческий облик. Чтобы оборотень не стал после смерти упырем ему перерезали пяточные сухожилия, а глаза (или рот) зажимали монетами. Образ, подобный волколаку, человеку-волку, оборотню, есть в верованиях многих народов (английский Беовульф, немецкий Вервольф и т.п.). Верование в волколаков относится к эпохе, когда возможно было представление человека в образе зверя и когда люди, находясь в постоянном общении со зверями, умели, по пословице, с волками выть по-волчьи: как ни странно это покажется, а летописцы это искусство действительно приписывали некоторым лицам. Так, в Лаврентьевской летописи читаем: «...и яко бысть полунощи, и встав Боняк и отьеха от вой, и поча выти вольчски, и волк отвыся ему, и начаша волци выти мнози.»

Так или иначе, представления о том, что под шкурой волка может находиться мужчина или женщина, отразили веру в родство и единство всего живого: здесь волк — «хозяин» леса, зверей и одновременно «старший» родственник, покровитель, предок человека, «сильный» колдун, волк-волхв. Человек же, в свою очередь, — «превращенный волк», который (особенно колдун) черпает в этом родстве силы, а в критические моменты жизни может вновь стать волком.

ПРИМЕЧАНИЯ

Белый волк, Белый царик — волк, наделенный особой магической силой; царь над волками; леший, принимающий вид волка; лесной «хозяин», царь; оборотень. Волк в поверьях — лесной властитель, «хозяин» зверей. Белый цвет выделяет такого волка как высшее, наделенное сверхъестественными способностями существо: это «старший» волк или лесной царь, «хозяин», оборотень. В повествовании из Смоленской губернии белый царик (белый волк) водит волчьи стаи: «Тэй белый царик, кали тронить чилавека, то и уси на яго; а ня тронить, то ни водин ни тронить». В рассказе, записанном на Русском Севере, белым волком становится парень-оборотень. Промысловики Сибири наделяли сверхъестественными свойствами черных и белых волков, так называемых «князьков» <3еленин, 1936>, «являвшихся исключением на фоне преобладающей серой масти. Крестьянин, убивший такого волка, старался никому не об этом. Некоторые тайком сохраняли у себя шкуры таких волков—князьков или выродков, так как считалось, что это приносит счастье (человек, хранящий шкуру, становится как бы совладель-цем магической силы, которой обладал волк)» <Громыко, 1975>. Вежливец, вежливой — почетное прозвание колдуна на свадьбе. Обязанность вежливца — «охранять свадьбу от порчи, разрушать злонаме-ренные чары и предупреждать всякие, считаемые худым предзнаменованием например: чтобы лошади в свадебном к венцу поезде не остановились, не распряглись, не рвались порывисто, не заметали снегом или пылью и т. п. В видах устранения этого вежливец осматривает все углы и пороги в доме, пересчитывает камни в печах, кладет замок на пороге, дует на скатерть свадебного стола, нашептывает разные наговоры над одеждой молодых и под лошадиной сбруей, дает молодым привески к крестам на шее и т. д.» (Енис.) В Сибири, как и во многих других областях России, дружка, именуемый вежливцем, сторожем, большаком, опасным, был «особенным знатоком всех обрядностей в их принятой последовательности». «Местами эта деятельность дружки называлась «отпустить свадьбу» и совпадала по назначению своему с ролью священника, хотя совершение христианского обряда тоже непременно присутствовало. Если действия дружки при этом слиш-ком явно вступали в конфликт с церковью и это становилось известно властям, он подвергался церковному наказанию. Вежливец также усаживает поезжан и жениха в передний угол на войлок (на стол при этом подается сырой гусь, хлеб, солонка с солью); после благословения он выметает под полатями и на пороге избы своей полой; лепит куски воска к гривам коней и т. п.

Скачать присоединенный файл (рассказ5.txt): Оборотиться, обернуться (об-воротиться,об-вернуться)-окутаться покрыть себя платьем. Превратиться-переодеться, изменить свою одежду (свой внешний вид), надеть ее навыворот. Афанасьев. А. Н.

Способы превращения в оборотней

I. Способы.

Существует много способов для превращения в оборотня. В одном случае человек ( зверь, предмет) становиться оборотнем по собственной воле, в другом в оборотня его превращают. У белорусов сохраняется предание, что некогда праздновалась свадьба, и вдруг нежданно-негаданно среди шумного веселья жених и все прочие мужчины были превращены чародеем в волков, женщины в сорок, а невеста в кукушку.

Эти способы - самые распространенные, но есть и другие:

1. В наказание.

В этиологических легендах человек становится животным (медведем, вороном, аистом и др.) в наказание за нарушение запрета, желание напугать, за жадность, дерзость, неблагодарность, ложь, преступление и т.п.

2. В результате проклятья.

Чайкой стала дочь проклятая отцом за то, что не уберегла свою девичью честь; сын и дочь были прокляты больной матерью за то, что не принесли ей воды, и превратились в филина и кукушку.

3. От горя, плача.

Например, дочь убитого князя Лазаря от неутешного горя и плача превратилась в кукующую кукушку.

4. Самопроизвольно. При определенных условиях.

Такие примеры представлены в основном в поверьях: крылатой змеей или змеем становится обычная змея, карп и некоторые другие животные по истечении определенного срока, например если в течении какого-то времени их никто не видел, если они не слышали колокольного звона или голоса петуха; уж или змея в двенадцатом поколении становится вьюном; летучей мышью становится обычная мышь на седьмом году жизни; с Петрова дня (29.VI./12.VII) кукушка превращается в ястреба; весной ласточки превращаются в лягушек; волк-оборотень принимает волчий и человеческий облик в полдень; рысью становится волчица, когда принесет потомство пять раз; воробьи превращаются в мышей, а мыши в воробьев в зависимости от погоды. В зимние месяцы небо и царствующие на нем светила помрачаются густыми туманами, бог-громовик перестает разить демонов и заключается в окованные стужею тучи. Таким образом, все светлые боги облекаются в темные облачные покровы и теряют свою благодатную силу, выражаясь мифически: надевают мохнатые одежды, делаются оборотнями и подчиняются злой чародейке Зиме. В ту печальную пору колдуны, ведьмы и демонические духи овладевают небесным царством, набрасывают на богов волчьи и другие звериные шкуры, превращают их в мифических животных, в образах которых и пребывают они до начала весны. Такое невольное превращение в сказаниях индоевропейских народов называется околдованием, зачарованием, заклятием... Одетые во время зимы в животные шкуры, небесные боги просветляются с возвратом весны - рядятся в блестящие, светозарные одежды и с тем вместе снова обретают те прекрасные человекоподобные формы, в каких обыкновенно олицетворяла их фантазия.

II. Средства, при помощи которых, можно стать оборотнем.

В русских народных сказках часто встречается описание превращения человека в оборотня. В большинстве случаев для превращения требуется волшебные предметы:

а) Колдуны и ведьмы превращают людей различными зверями и птицами, ударяя их зеленым прутиком, палкою, плетью (кнутом-самобоем). Такое верование разделялось греко-италийским племенем. Знаменитая чародейка Цирцея быстрым ударом жезла оборотила в свиней спутников Одиссея; Пик был наказан превращением в дятла: едва волшебница коснулась его тростью, как он тотчас же сделался пестрокрылою птицею.

Эта чудесная трость или плеть- эмблема молнии и указывает на тесную связь оборотничества с грозовыми тучами; с этой эмблемою сочетались противоположные представления: с одной стороны удар волшебного прута повергает сказочных героев в окаменение и непробудный сон (зимние оцепенение), а с другой призывает их к жизни (к весеннему творчеству). То же двоякое значение придается удару волшебного прута и в преданиях об оборотнях: им превращаются люди в звериные образы, и, наоборот, им же разрушается сила заклятия, и превращенные возвращаются в среду людей. На Украине думают, что если ударить оборотня вилами или цепом, то он тотчас же делается человеком, т.е. бог-громовик, ударяя своей палицей, срывает с него волчью шкуру (разносит тучу). Оборотни, т.е. стихийные духи и тени усопших, облаченные в облачные шкуры, появляются и исчезают вместе с бурными грозами. С каждым дуновением ветра, с каждым извивом молнии и раскатом грома облака и тучи меняют свои прихотливые формы, или, выражаясь метаморфическим языком, с каждым ударом громовой палицы стихийные духи перекидываются, перебрасываются, кувыркаются и тем самым как бы переворачивают или переменяют свои облачные одежды и переходят из одного видимого (телесного) образа в другой. Для того, чтобы обозначить акт превращения, народные сказки и песни употребляют выражения, указывающие на быстрое движение, стремительный удар и круговой поворот: молодец "ударился оземь и оборотился собакою", "колдун хлопнулся о сырую землю, сделался серым волком и пустился в погоню", "перекинулся медведем, жеребцом, добрым молодцем", "колдун может обернуться и в кошку, и в кошку, и в собаку"...

б) Набрасывание звериной шкуры.

Крестьяне уверяют, что в старые годы случалось, снимая шкуру с убитой волчицы или медведицы, находить под нею бабу в сарафане. Есть рассказ, что на охотничьей облаве убили трех волков, и когда стали снимать с них шкуры, то под первою нашли молодого жениха, под второй-невесту в ее венчальном уборе, а под третьей-музыканта со скрипкою... В немецкой низшей мифологии Вервольф превращается в волка из-за того, что ночью облачается в волчью шкуру.

в) Волшебная науза.

Чтобы превратить свадебное сборище в стаю волков, столько ремней, мочалок или поясов, сколько нужно оборотить лиц, нашептывают на них заклятия и потом этими ремнями или мочалками подпоясывают обреченных, которые тотчас же и становятся вовкулаками. Такой оборотня не иначе может получить человеческий образ, как разве в том случае, когда чародейный пояс изотрется и лопнет; но и после избавления долгое время бывает дик, сумрачен и не скоро привыкает к людской речи... Итак, если человека превращают в зверя, то делают это по средствам волшебных предметов (кольцо, пояс, трость, плеть), а если он превращается по собственной воле, то делает это либо, набрасывая на себя шкуру того животного, в которого он хочет превратиться, либо, ударяясь оземь, перепрыгивая через пень и т.п. Интересно, что некоторые предметы обладают также обратной силой, то есть они и превращают человека в животного, и, напротив под действием удара этого предмета, например, волшебного прута, разрушается сила заклятия и превращенные возвращаются в среду людей.

III. В кого могут превращаться оборотни.

Большая часть оборотней может превращаться во всех животных, другая -практически во все (стихию, предмет, вещество, зверя, человека) и остальные в какого-то определенного животного, чаще всего в волка. Их можно разделить на группы, руководствуясь тем, в кого они превращаются. Но есть и такие существа, которых при всем желании нельзя отнести ни к одной из групп, - это некоторые персонажи бурятской низшей мифологии. Ада-дух, оборотень, бес, представляется в виде маленького зверька с одним глазом на лбу и одним зубом во рту или человечка с особенным ртом, расположенным под челюстью. Ада может превратиться в ребенка, собаку или надутый пузырь. Анахай - страшное существо, вредящее детям до семилетнего возраста; дух этот имеет вид человека с одним глазом во лбу, может превращаться в собаку, кошку и т.д.

Свидетельства очевидцев

"Не пей, Иванушка, из козлиного копытца , козленочком станешь..." Из сказки

В народном фольклоре редкая сказка обходится без такого персонажа, как оборотень. Вспомним, как братец Иванушка, испив водицы из козлиного копытца, стал козленочком. Или людоед из другой сказки "Кот в сапогах" охотно превращался то в одного, то в другого зверя, пока, наконец, его не слопали. Без оборотня любая сказка не сказка, поэтому в ней почти, неизменно присутствует этот загадочный персонаж, а порой и весьма коварный, готовый в любую минуту обратиться в кого угодно. (почти как в жизни, когда некоторые люди в зависимости от житейских обстоятельств готовы в любой момент сменить свою личину на более подходящую, что и имел в виду великий поэт, сказав: "Сказка ложь, да в ней намек").

В энциклопедии об оборотне говорится, что это человек, обладающий способностью превращаться в зверя, а также в неодушевленные предметы, например, в куст или камень.

Одним словом, оборотень, оказывается, существует не только в сказках, но и в реальной жизни.

Это подтверждается историческими документами.

История, о которой пойдет речь, случилась давно, еще в XVI веке во Франции, в ее горном районе Оверни. В те времена он густо зарос лесами, в которых водилось много всякого зверья, и бродить в этих лесах даже с ружьем было небезопасно. Особенно местных жителей беспокоили волки, часто нападавшие на домашний скот и уносившие в лес собак. Но это были обычные беды, как во всяких лесных районах. Однако с некоторого времени пошли упорные слухи о том, что в лесах Оверни завелся какой-то особенный волк, который бросается на людей. Таких случаев было уже несколько, и все они закончились трагически. Волк выслеживал и уносил в лес даже детей.

В те времена в Оверни проживал весьма состоятельный господин по имени Санрош. Он был богат и знатен. Жил на широкую ногу, любил общество, слыл радушным хозяином, держал много слуг. Была у Санроша жена, собою красавица, которую он очень любил и был счастлив с ней в браке. Поместье Санроша располагалось на горе, откуда был прекрасный вид на зеленые склоны, великолепные леса и дальние горы. Однажды ранней осенью в полдень 1580 года Санрош сидел у окна и любовался осенним пейзажем, когда вошедший слуга доложил, что пришел мсье Фероль... Он зашел для того, чтобы пригласить своего друга Санроша на охоту, но тот с большим сожалением вынужден был отказаться от этого занятия, которое сам страстно любил, по той причине, что ждал своего адвоката, который вот-вот должен был к нему прийти по неотложным делам.

Фероль отправился на охоту один в те места, где они с Санрошем охотились обычно вдвоем. А между тем адвокат пришел, как было условлено, и больше часа Санрош занимался с ним по вопросам, связанным с поместьем. Проводив адвоката, он поужинал один и вдруг неожиданно вспомнил о приглашении Фероля. Срочных дел у Санроша не было, жены дома также не оказалось, и он, чтобы не скучать в одиночестве, решил пойти в те места, где охотился его друг.

Он быстро спустился по знакомой тропинке, ведущей в долину, и через некоторое время заметил на противоположном косогоре знакомую фигуру Фероля. Он поспешил к нему. Но чем ближе подходил, тем больше им овладевало какое-то беспокойство. Когда же они встретились, Санрош понял, что его тревога не была напрасной - вся одежда Фероля была в грязи и крови, а он, едва дыша, не в состоянии был произнести ни слова. Санрош взял у друга мушкет и сумку для дичи, и они тихонько направились из леса домой. Сначала шли молча, Санрош ни о чем не расспрашивал своего спутника, дав ему время успокоиться и прийти в себя. Наконец Фероль стал рассказывать другу о поразительном, пережитом им в лесу. Когда он вошел в лес, тут же увидел невдалеке группу оленей. Подобраться же к ним поближе, чтобы сделать выстрел, он никак не мог. Долго преследуя их, он, наконец, зашел в густую чащу и понял, что выбираться из нее придется долго. Повернув домой, он вдруг услышал жуткое рычание, раздавшееся из сырого, заросшего папоротником оврага. Медленно пятясь и не спуская глаз с того места, откуда доносилось рычание, охотник медленно, шаг за шагом, преодолел около полусотни метров, коща внезапно из оврага выскочил огромный волк и бросился прямо на него. Фероль выстрелил, но промахнулся, так как, пятясь, оступился. Волк же с бешеным рыком .прыгнул на него, целясь зубами в горло. Но Фероль, имея быструю реакцию бывалого охотника, опередил зверя, ударив его прикладом своего мушкета, и тот растянулся на земле. Почти сразу же волк вскочил и тут же бросился на Фероля, но тот успел выхватить свой охотничий нож... Они сошлись в смертельной схватке. Страшная пасть дикого зверя была совсем рядом, и тоща Фероль, мгновенно сообразив, что ему следует делать, сунул в нее свой плащ, ранее висевший на его руке. Пока разъяренный зверь пытался освободиться or плаща, Фероль наносил ему удары за ударом тяжелым кинжалом...

В яростном поединке человек и зверь упали на землю и покатились. В какой-то момент, они оказались у поваленного дерева и лапа зверя зацепилась за его корявый ствол, оказавшись поверх его. Фероль мгновенно рубанул своим тяжелым кинжалом по этой лапе. Волк издал длинный тоскующий вой, и, вырвавшись из смертельных объятий охотника, с налитыми кровью глазами прыгнул прочь от него и скрылся мгновенно в лесу. Фероль, весь забрызганный кровью дикого зверя, в изнеможении какое-то время сидел на земле, не имея сил даже подняться. Немного отдохнув, осмотрел себя, но тяжелых ран на его теле не было, а остались лишь поверхностные царапины. Стало темнеть, и охотнику нужно было торопиться домой, чтобы не остаться в лесу. Возвращаясь назад, он и встретил друга. Теперь они были вдвоем, и опасность позади. Так они брели медленно, пока не вошли в сад поместья Санроша. Фероль, указав на свою сумку для дичи и заметив, что она почти пустая, сказал между прочим: "Я прихватил лапу зверя с собой, так что ты можешь убедиться в правдивости моего рассказа". Он склонился над сумкой и сдавленно вскрикнул, уронив что-то на траву. Когда он повернулся к Санрошу, того поразило выражение его лица. "Я ничего не понимаю, - прошептал Фероль, - ведь это же была волчья лапа..."

Санрош нагнулся, разглядывая трофей, и его охватил ужас: на траве лежала свежеотрубленная кисть женской руки. Он ужаснулся еще больше и прямо остолбенел, когда заметил на мертвых изящных пальцах несколько перстней, один из которых, искусно сделанный в виде спирали и украшенный голубым топазом, он когда-то подарил своей жене. Этот перстень она никогда не снимала.

Кое-как отделавшись от совершенно сбитого с толку Феро-ля, беспрерывно объясняющего ему, что он отрубил лапу волку, Санрош завернул кисть руки в платок и, спотыкаясь, поплелся домой.

Его жена уже вернулась. Слуга доложил, что она отдыхает и просила ее не беспокоить. Отстранив его, Санрош вошел в спальню жены. Она лежала на кровати в полубессознательном состоянии. На лице - смертельная бледность, на простынях - пятна крови. Вызвали доктора, который искусно обработал рану, но кисти на руке у жены не было.

Прежде чем поговорить с нею о случившемся, Санрош провел несколько мучительных недель. В конце концов этот разговор состоялся, и жена призналась Санрошу, что она оборотень и ничего изменить нельзя. Прошло еще некоторое время, прежде чем Санрош обратился к властям и рассказал обо всем. Было начато судебное разбирательство, документы которого сохранили эту историю. После пыток женщина созналась не только в этом, но и в других преступлениях. Вскоре она была сожжена на костре (обычная казнь в средневековье). Больше подобных случаев нападения волков на людей в Оверни не было.