А́львы — по сути то же слово «эльфы», только в произношении некоторых германо-скандинавских языков.
В «Старшей Эдде» противопоставляются высшим богам — асам. В германской мифологии происхождение эльфов тесно связывается с историей всего мироздания и различаются два главные «разряда» эльфов: альфы - белые, светлые, добрые эльфы, и дверги - мрачные и угрюмые, хитрые карлики (скорее всего это просто другое название гномов). Впрочем, возможно именно альвы делятся на светлых и темных, а темные и называются цвергами. Эта разница получилась из-за самого слова «альвы», очевидно, именно от него потом появилось слово «эльфы». Согласно «Младшей Эдде» альвы и дверги зародились в мясе Имира, как черви, но по воле богов восприняли в себя часть человеческого разума и наружный вид людей. Однако «Старшая Эдда» рассказывает о появлении цвергов несколько иначе. Там говорится, что боги создали двух карликов «из крови Бримира, из кости Блаина», а остальных вылепили из глины. Хотя, в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что Бримир и Блаин – просто другие имена Имира.
Альвы – духи природы. Они живут в своей стране Альвхейме. Обликом своим они прекраснее солнца. Правит альвами бог-кузнец Велунд. Они являются «светлыми эльфами».
Дверги, или цверги - подземные карлики, искусные кузнецы. Они живут под землей и боятся света, лучи солнца превращают их в камень. Они не велики ростом, но очень сильны. Об их облике мало что известно, кроме того, что они маленького роста и предвещают беду. По некоторым источникам, у двергов на ногах по семь пальцев. Они похищают скот и детей, а также горазды на мелкие пакости. Они являются «темными эльфами». От них произошли столь популярные в современной англоязычной литературе гномы. Им доверили недра земли, потому почти везде двергов стали считать искуснейшими кузнецами, которые способны ковать самую гибкую и твердую сталь либо выделывать из золота и серебра такие мелкие вещи, которые едва сможет различить человеческий глаз. В средние века твердо верили в происхождение хороших мечей и кольчуг от карликов. Много существует разных преданий о том, как они дарили людям произведениями своих кузниц. Такие подарки всегда обладали какими-нибудь особенными свойствами. Но беда, если подарки эти бывали вынужденными: карлики, в отмщенье, всегда умели наделять их такими свойствами, что получивший их в целую жизнь свою не мог себе простить насилия, сделанного хитрому кузнецу-волшебнику.
Вот древняя германо-скандинавская легенда о таких хитроумных и мстительных карликах-двергах.

«Суафарлами, один из потомков Одина, был однажды на охоте. Долго бродил он по лесу и не мог попасть на след какого-нибудь зверя; наконец зашел он в такую глушь, из которой не знал как и выбраться. Направо от него был холм. Взглянув на него, Суафарлами увидел сидевших перед холмом двух карликов; тогда, выхватив свой тяжелый меч, он стал между ними и холмом и загородил им таким образом дорогу домой.
Карлики взмолились о пощаде, предлагая ему за свою жизнь и свободу какой угодно выкуп. Суафарлами отпустил их только под тем условием, чтобы они выковали ему меч, который бы не давал никогда промаха, разрубал бы сталь и железо, как щепку, никогда не ржавел и постоянно приносил в битвах и поединках победу тому, в чьих руках находится. Карлики обещали выковать такой меч и назначили день, в который Суафарлами должен был прийти за ним. Когда он явился в назначенный день, карлики вынесли ему из холма чудный волшебный меч в серебряных ножнах, с золотой рукояткой и цепью, на которой надо было его привешивать. — Вот тебе обещанное, — сказали они Суафарлами, — но знай, что этот меч убьет человека каждый раз, как будет обнажен, что через него совершены будут три постыднейших братоубийства, и ты сам будешь им убит. И все так точно сбылось, как предсказывали карлики. Как только он вынул меч чтобы взглянуть на него, то тот вонзился брату в грудь, который так же наклонился посмотреть его. А потом в очередной раз вынув меч Суафарлами споткнулся и упал на него, сам себя зарезав».
Кельты считают цвергов фальшивомонетчиками, уверяют, что волшебный мешочек, который всегда привязан к их поясу, постоянно полон червонцами, и уж если кому удастся овладеть таким сокровищем, тот до конца дней своих будет богат.
Сиды у кельтов
Во времена глубокой древности в Ирландии появились туата де Даннан (племена богини Дану или дети Дану). Своим колдовством они укрыли землю густыми туманами и безраздельно властвовали островом, сражаясь с другими племенами и демонами-фоморами приплывшими из-за моря.
Впоследствии туата де Даннан уступили власть над Ирландией милезам (сыновьям Миля). Милезы заключили с туатами договор, по которому милезы получают остров во владение, а дети Дану могут остаться в Ирландии, но жить не на поверхности земли, а внутри холмов, именуемых сидами. Отсюда и новое название туатов - сиды (Sídhe) или ши (Shee).
Частица «ши» в названиях сверхъестественных существ почти всегда указывает на то, что это существо из германской или кельтской мифологии. Например: бааван ши; баньши; дини ши; кайт ши; шифра и т.д.
Образ сидов почти полностью совпадает с современными представлениями об эльфах, возникшими благодаря современной и классической литературе.
Сиды высоки ростом и прекрасны лицом. Однако одного их прикосновения достаточно, чтобы свести человека с ума; стрелы сидов, с пропитанными ядом наконечниками, убивают на месте. Правит сидами королева Медб – красавица с голубыми глазами и длинными белокурыми волосами. Тот, кому доведется увидит ее, умрет от любви и тоски. Если сидам не докучать, они не обратят на людей не малейшего внимания. У них своя жизнь, свои заботы – они пасут свой чудесный скот, танцуют, попивают виски, музицируют. Особенно остерегаться сидов следует в Хеллоуин (31 октября) – древний языческий праздник у кельтов, начало нового года. Считается, что в это время сиды переселяются из одних холмов в другие. Именно сиды часто соблазняют и увлекают за собой смертных мужчин (рыцарей, воинов или принцев). В ирландской саге «Исчезновение Кондлы Прекрасного, сына Конда Ста Битв» рассказывается, что девушка из сидов долго соблазняла одного юношу. Она говорила ему:
«—Я пришла из страны живых, из страны, где нет ни смерти, ни невзгод. Там у нас длится беспрерывный пир, которого не надо готовить. В большом сиде обитаем мы, и потому племенем сидов зовемся мы.
Пойдем со мной, мой возлюбленный. Золотой венец покроет твой пурпурный лик, Чтоб почтить твой царственный облик. Пожелай лишь — и никогда не увянут Ни юность, ни красота твоих черт, Пленительных до скончания века». Дважды друидам удавалось рассеять чары сидов, но на третий раз, когда девушка спела: «Давно влечет тебя сладкое желание, Со мной за волну унестись ты хочешь. Если войдешь в мою стеклянную ладью, Мы достигнем царства Победоносного. Есть иная страна, далекая, Мила она тому, кто отыщет ее. Хоть, вижу я, садится уж солнце. Мы ее, далекой, достигнем до ночи».
Юноша прыгнул в стеклянную ладью и уплыл вместе с девушкой, и больше его среди людей не встречали.

Эльфы в английском фольклоре.
Англичане, в отличие от жителей Скандинавского полуострова и Германии, не разделяют эльфов на «светлых» и «тёмных». Эльфы видятся англичанам скорее в образе фейри – не злых но и не добрых существ, со своими странностями, пристрастиями и пороками.
В некоторых графствах Англии люди верят в более или менее добрых, хотя и озорных эльфов. В других же – в жестоких, злых и уродливых человечков, так же называющихся эльфами. Чаще всего их обозначают одним словом – пикси (pixie).
У эльфов есть один особенно неприятный порок: это их страсть к воровству. Еще пускай бы забавлялись они тем, что обирали бы поля с горохом да опорожняли бочки с пивом, либо, забравшись в погреб, вытягивали через соломинку дорогие старые вина!
Но нет - они не довольствуются этим, их воровство принимает обыкновенно гораздо более важный и вредный характер: они постоянно стараются уводить в холмы невест тотчас после венца и уносить новорожденных детей до крещения. На место похищенных малюток кладут они в колыбели каких-то своих уродцев, которые мучают всех окружающих несносным криком, злостью и капризами.
Эти черты характера эльфов особенно возбуждали против них негодование людей, и много существует разных легенд о подобных проделках жителей холмов. Все подобные легенды, равно как и поверья, послужившие им основанием, очень древние и так сильно укоренились, что до сих пор поселяне в Швеции и Германии очень неприязненно смотрят на хромых, горбатых и болезненных детей, называя их обыкновенно подкидышами эльфов.
Вот несколько типично английских сказок об эльфах:
«У одной матери эльфы унесли ребенка; по крайней мере, она не могла иначе, как подкидыванием, объяснить себе то, что ее здоровый, краснощекий малютка в одну ночь побледнел, похудел и изменился в лице и в характере: прежде тихий и ласковый, он теперь постоянно плакал, кричал и капризничал. Бедная мать стала просить помощи у разных умных и опытных людей. Одни советовали ей прямо выбросить ребенка в глубокий снег, другие — схватить его за нос калеными щипцами, третьи — оставить его на ночь при большой дороге, чтобы тем возбудить в эльфах сострадание к их собрату, а, следовательно, и принудить к возвращению настоящего малютки.
Мать решительно не могла согласиться с ними, потому что ее тревожила мысль: «А что если это не подкидыш, а действительно мой ребенок, только испорченный чьим-нибудь дурным глазом?»
Наконец, одна старушка над ней сжалилась и сказала:
— Прежде всего нужно узнать наверное, подкидыш ли это или нет. А чтобы это узнать, возьми ты полдесятка яиц, разбей их скорлупу на половинки, положи перед ребенком на очаг и налей в них воды. Что из этого выйдет, сама увидишь. Только смотри, приготовь заранее каленые щипцы, чтобы хорошенько пугнуть эльфа, если ребенок окажется подкидышем.
Мать приняла совет старухи и тотчас по приходе домой, положила в печь щипцы калиться и стала разбивать яйца перед очагом. Увидев это, ребенок вдруг приподнялся, смолк и стал внимательно глядеть на мать.
Когда же она разложила на очаге яичные скорлупки и налила их водой, ребенок вдруг обратился к ней и сказал (хотя двухмесячные дети не говорят вообще ни слова):
— Что это ты, мать, делаешь?
Мать невольно вздрогнула, услышав это, но отвечала как можно равнодушнее:
— Ты, я думаю, сам видишь, что я делаю: воду кипячу.
— Как? — продолжал мнимый ребенок с возрастающим удивлением. — В яичных скорлупах кипятишь воду?
— Ну, да, — отвечала мать, заглядывая в печь, чтобы видеть, готовы ли щипцы.
— Да помилуй, — закричал эльф, всплеснув руками, — я вот уже 1500 лет живу на свете, а никогда еще ничего подобного не видывал!
Тут мать выхватила из печки раскалившиеся докрасна щипцы и с яростью бросилась на подкидыша, но тот быстро выскочил из колыбели, прыгнул к печке и вылетел в трубу.
Когда же мать подбежала к колыбели с раскаленными щипцами, они у нее вдруг выпали из рук: в постельке, на месте безобразного эльфа, лежал ее драгоценный малютка, подложив одну ручонку под голову, а другую крепко прижимая к своей грудке, которая слегка подымалась легкими и мерным дыханием. Кто передаст радость матери?»

«Жили-были муж да жена. Эльфы унесли у них ребенка, которого крестины были замедлены какими-то домашними хлопотами, и подсунули им вместо него своего собственного ребенка (подкидыша). Этот безобразный, худой и, по-видимому, хилый ребенок страшно мучил и отца, и мать; пока кто-нибудь был в комнате, он целый день ревел и метался в люльке, а чуть только все из комнаты выходили, как он выскакивал из люльки на пол, начинал карабкаться на стены, подпрыгивать и приплясывать: ел он за четверых и никогда, кажется, не бывал сыт.

Родители вскоре порешили, что это непременно должен быть подкидыш, и положили от него избавиться во что бы то ни стало. По совету опытной знахарки, мать вот как принялась за дело. Взяла поросенка, зарезала его и запекла в пудинг вместе со щетиной, шкурой, копытами и головой.
Когда мнимый ребенок попросил у нее есть, она тотчас же подала ему это странное кушанье. Тот принялся за него со своей обычной жадностью, но, пожевав несколько минут, призадумался, с изумлением поглядел на пудинг и вдруг заговорил:
— Вот странность! Подают мне кушанье со шкурой и щетиной, с копытами, с глазами! Ха! Ха! Ха! Да я уж сколько живу на свете! Уже ведь три раза видел, как вырастал молодой лес, но о таких кушаньях и не слыхивал!
При этом он выскочил из люльки и исчез; а эльфы вернули догадливым родителям их настоящего ребенка».

В Англии называли «локоном эльфа» клок спутавшихся волос, считая, что это проказа эльфов. В одном англосаксонском заговоре, относящемся, по всем данным, к эпохе язычества, им приписывают коварную привычку метать издали крошечные железные стрелы, которые пронзают кожу, не оставив следа, и причиняют внезапные мучительные колики.
В Ирландии верят и в «больших», человекоподобных эльфов, которых там называют туата де Даннан (по другим источникам так называется один из высших классов фейри) или сидов, а так же и в маленьких крылатых эльфов-фей (как и англичане, ирландцы называют их fairy – под тем же словом они подразумевают и фей).

Эльфы в датском фольклоре
В Дании под словом «эльфы» подразумеваются существа, легенды о которых широко распространены по всей северной Европе; их называют скоге, или лесными духами или элле. Описания их схожи – мужчины похожи на стариков в широкополых шляпах, а женщины молодые и прекрасные, однако под зелеными платьями они прячут бычьи хвосты (как и мужчины-элле), а если случайно увидеть женщину-элле сзади, можно увидеть что спина и затылок у нее – полые.

Эльфы в искусстве
Эльфы глубоко укоренены в европейской традиции. Так, эльфов, а также их короля Оберона, упоминает Шекспир («Сон в летнюю ночь») и Андерсен («Дюймовочка»). Эльфы присутствуют в произведениях лорда Дансени и Джона Рональда Руэла Толкина. Эльфы часто составляют свиту Санта Клауса. Также об эльфах упоминается у Гете ("Фауст").

Само слово «эльф», по сути, является неким обобщением – эльфами называют лесных духов, фей, фейри, подземный народец и даже троллей. Забавных существ, сопровождающих Санта-Клауса и помогающих ему разносить подарки называют рождественскими эльфами.

Различия образов эльфов в произведениях Вильяма Шекспира и Джона Толкиена объясняются, тем, что Шекспир включал в свои произведения персонажей английского фольклора и народных сказок, в то время как Толкиен в своих романах использовал материал, взятый из «Эдды» других и германских сказаний.
Под влиянием времени мифы об эльфах, их внешность и нравы менялись. Их первоначальный облик и предназначение затерялись, так как корнями мифы об эльфах уходят в эпоху язычества. Сейчас образ эльфов и их роль в литературных произведениях зависит от воли автора и его представлении об этом волшебном народе.

Не рань того, кого не можешь убить.. ©

Простите все, кто мне не мил..
Простите, что гляжу по волчьи..
Я слишком долго всех любил..
Спасибо. Отучили. Сволочи. ©